С началом войны (1 августа 1914 года Германия объявила войну России), правительство дало адмиралу А.А. Эбергарду указание избегать агрессивных действий, которые могут вызвать войну с Османской империей, укрепив доводы турецкой «партии войны». Черноморский флот имел право начать боевые действия только по распоряжению Верховного главнокомандующего (им был Великий князь Николай Николаевич (младший) с 20 июля 1914 по 23 августа 1915), или по сообщению русского посла в Стамбуле. Хотя русско-японская война (1904-1905) и показала ошибочность подобной позиции, когда японский флот внезапно атаковал Русский Порт-Артурскую эскадру и временно парализовал её деятельность, что позволило японцам провести беспрепятственную высадку сухопутных армий. Имперское правительство, спустя 10 лет «наступило на те же грабли», командующий флотом был связан директивой правительства, указаниями высшего военного командования и не смог осуществить все меры по повышению боеготовности флота, включая возможность превентивного удара. В итоге Черноморский флот, хоть и был существенно сильнее турецких морских сил, был вынужден пассивно ждать нападения противника.

Соотношение сил: Русский Черноморский флот и Германо-турецкий флот

Перед войной Черноморский флот, по всем статьям, имел полное превосходство над врагом: и по количеству вымпелов, по огневой мощи, по боевой подготовке, выучке офицеров и матросов. В его состав входили: 6 линейных кораблей старого типа (т. н. броненосцы, или додредноуты) – флагман флота «Евстафий», «Иоанн Златоуст» (1904-1911 гг. постройки), «Пантелеймон» (бывший печально знаменитый «Князь Потёмкин-Таврический», 1898-1905 гг. постройки), «Ростислав» (1894-1900 гг. постройки), «Три Святителя» (построен в 1891-1895 гг.), «Синоп» (1883-1889 гг. постройки); 2 крейсера типа «Богатырь», 17 эскадренных миноносцев, 12 миноносцев, 4 подводные лодки. Основной базой был Севастополь, флот имел свои верфи в Севастополе и Николаеве. Строились еще 4 мощных линейных корабля современного образца (дредноуты): «Императрица Мария» (1911-июль 1915 г.), «Императрица Екатерина Великая» (1911-октябрь 1915 г.), «Император Александр III» (1911-июнь 1917 г.), «Император Николай I» (с 1914 г., незавершен из-за резкого ухудшения политической и финансово-экономической обстановки после Февральской революции 1917 г.). Также уже в ходе войны Черноморский флот получил – 9 эсминцев, 2 авиатранспорта (прообразы авианосцев), 10 подводных лодок.

В начале 1914 года выход турецкого флота из Босфорского пролива на бой с русским флотом казался фантастикой. Османская империя уже почти два столетия была в упадке, и к 20 веку процессы разложения только усилились. Турция проиграла России в XIX веке три войны (1806-1812 гг., 1828-1829 гг., 1877-1878 гг.), оказалась победителем в Крымской войне (1853-1856 гг.), но только за счёт союза с Англией и Францией; уже в XX столетии была разгромлена Италией в войне за Триполитанию (1911-1912 гг.), и в Балканской войне (1912-1913 гг.). Россия же входила в пятерку мировых лидеров (Великобритания, Германия, США, Франция, Россия). К началу столетия турецкие военно-морские силы представляли собой жалкое зрелище – сборище морально и технически устаревших кораблей. Одна из главных причин этого полное банкротство Турции, денег в казне не было. У турок было всего несколько более или менее боеспособных кораблей: 2 бронепалубных крейсера «Меджидие» (построен в США 1903 г.) и «Гамидие» (Англия 1904 г.), 2 эскадренных броненосца «Торгут Рейс» и «Хайреддин Барбаросса» (броненосцы типа «Бранденбург», куплены в Германии в 1910 г.), 4 построенных во Франции эскадренных миноносца (1907 г. типа «Дюрандаль»), 4 эсминца немецкой постройки (закуплены в Германии в 1910 г., тип "S 165"). Отличительной особенностью турецких морских сил было практически полное отсутствие боевой подготовки.

Нельзя сказать, что турецкое правительство не пыталось изменить ситуацию в свою пользу: так в 1908 году была принята грандиозная программа обновления флота, было решено закупить 6 линкоров новейшего образца, 12 эсминцев, 12 миноносцев, 6 подводных лодок и ряд вспомогательных судов. Но война с Италией, две Балканские войны опустошили казну, заказы были сорваны. Турция заказала ещё корабли во Франции и Англии (что интересно – союзники России по Антанте, но строили корабли для Турции, потенциального противника России на Чёрном море), так в Англии строились линкор, 4 эсминца и 2 подлодки. Это пополнение могло серьёзно изменить баланс сил в пользу Османской империи, но как только началась война, Англия конфисковала корабли в пользу своего флота. Только приход из Средиземного моря 10 августа 1914 года двух новейших немецких крейсеров: тяжёлого «Гебена» (назвали «Султан Селим») и легкого «Бреслау» («Мидилли»), они вошли в состав турецкого флота вместе с экипажами, позволил Турции вести боевые действия в бассейне Чёрного моря. Командир германской Средиземноморской дивизии контр-адмирал В. Сушон возглавил объединённые германо-турецкие силы. «Гебен» был мощнее любого русского линкора старого типа, но вместе русские броненосцы его бы уничтожили, поэтому при столкновении со всей эскадрой «Гебен» уходил, пользуясь своей высокой скоростью.

Справка: Сушон Вильгельм (1864-1946), возглавлял германо-турецкий флот в 1914-1917 гг. В 17 лет стал офицером, служил на различных кораблях, командовал канонеркой «Адлер», принимал участие в аннексии Германией островов Самоа, командир броненосца «Веттин», начштаба Германского Балтийского флота, с 1911 года контр-адмирал, с октября 1913 года командир Средиземноморского дивизиона. С началом войны смог осуществить прорыв в Дарданеллы, при полном превосходстве английского флота, до этого обстрелял французские порты в Северной Африке, задержав прибытие экспедиционного корпуса на три дня, что имело важное значение, при наступлении германских армий на Париж. Своими действиями («Севастопольская побудка») втянул Османскую империю в войну. Довольно успешно действовал против превосходящих сил Антанты, сковал своими действиями Русский Черноморский флот, в сентябре 1917 года переведён на Балтику, возглавил 4-ю эскадру флота. Принимал участие в захвате Рижского залива и Моонзундского архипелага. В марте 1919 года ушёл в отставку, на службу не вернулся, спокойно дожил свои дни, увидев возрождение и повторную гибель германского флота.

Планы сторон

Главной целью Черноморского флота был полное господство на Чёрном море, чтобы надежно защитить стратегически важные объекты у моря, прикрыть фланг Кавказской армии, обеспечить переброску войск и припасов морем. Одновременно нарушить судоходство Турции вдоль её Черноморского побережья. При появлении турецкого флота у Севастополя, русский флот должен был его уничтожить. Кроме того, при необходимости, Черноморский флот готовился провести Босфорскую операцию – по захвату пролива Босфор, силами Черноморского флота и десантных подразделений. Но появление у Турции немецких крейсеров, планы русского командования были спутаны, адмирал Сушон не собирался вступать в бой с главными силами русского флота, а пользуясь своей скоростью наносил точечные удары и уходил до подхода основных сил Черноморского флота.

В 1915 году, когда во флот вошли новейшие линкоры типа "Императрица Мария", перед флотом была поставлена задача всеми силами срывать подвоз угля и прочих припасов в район Босфора и оказывать помощь войскам Кавказского фронта. С этой целью были созданы 3 корабельные группы, каждая из которых была мощнее немецкого крейсера «Гебен». Они должны были, меняя друг друга, постоянно находиться у турецкого берега и тем самым выполнять основную задачу флота.

Стратегический умысел командующего объединённым германо-турецким флотом контр-адмирала Сушона заключался в том, чтобы нанести внезапный удар почти одновременно по главной базе русского флота Севастополю, портам Одессе, Феодосии и Новороссийску. Потопить или серьёзно повредить находившиеся там боевые корабли и торговые суда, а также наиболее существенные военные и промышленные объекты на берегу и, тем ослабив русский Черноморский флот, добиться возможности полного превосходства на море. Тем самым немецкий адмирал планировал повторить опыт японцев в 1904 году. Но несмотря на успех операции, Русский флот серьёзных потерь не понёс, у Сушона просто не хватило огневой мощи. Будь флот турок помощнее, Черноморский флот мог получить тяжелейший удар, что резко ухудшило положение Русской Кавказской армии и нарушило черноморские коммуникации.

Начало боевых действий: «Севастопольская побудка»

Вице-адмирал А.А. Эбергард получил известие о выходе 27 октября германо-турецкой эскадры из Босфора, он вывел Черноморский флот в море, целый день прождал на подходах к Севастополю в надежде встретить врага. Но 28-го в штаб флота поступило распоряжение Верховного командования «не искать встречи с турецким флотом и вступать с ним в бой лишь в случае крайней необходимости». Черноморский флот вернулся на базу и больше не предпринимал активных действий. Адмирал А.А. Эбергард хоть и действовал по приказу свыше, но это не снимает с него вины за пассивность, думаю, адмирал С. О. Макаров бы не стал считаться с чинами, если речь шла о чести Русского флота.

Конечно, командование флота принимало действия, чтобы не допустить внезапного удара турецкого флота. Велась разведка, на подходах к Севастополю в дозоре находилось три миноносца (которые проморгали германский крейсер), главные силы флота находились в базе в полной готовности. Но всего этого оказалось мало. Командование не сделало никаких распоряжений о подготовке сил флота, включая и Севастопольскую крепость, к отражению атаки врага. Начальник охраны рейдов хотел включить минное поле, но А.А. Эбергард запретил это делать, так как ожидал подход минзага «Прут». Но начальник рейда всё же предупредил командира артиллерии крепости о возможном приходе вражеской эскадры. И береговая артиллерия более или менее выполнила свою задачу.

В итоге Черноморский флот не выполнил своей главной задачи – не смог защитить русское побережье, упустил вражеский флот, который спокойно ушёл к Босфору. 29-30 октября германо-турецкий флот нанёс артиллерийский удар по Севастополю, Одессе, Феодосии, Новороссийску. Это событие получило название – «Севастопольская побудка». В Одессе эсминцы «Муавенет-и-Миллет» и «Гайрет-и-Ватание» утопили канонерку “Донец”, обстреляли город и порт. Линейный крейсер «Гебен» подошел к Севастополю и в течение 15 минут беспрепятственно ходил по нашему минному полю, без противодействия, обстреливая город, порт и корабли, стоявшие на внешнем рейде. Электрическая цепь минного поля была выключена, и без приказа никто не включал её. Константиновская батарея молчала, ждала, когда немецкий крейсер войдет в пристрелянный квадрат, но открыв огонь, сразу трижды поразила цель. «Гебен» немедленно дал полный ход и ретировался в море. На обратном пути он встретил минный заградитель «Прут», которого с полным грузом мин ждали в Севастополе. Пытаясь спасти «Прут», три бывших в дозоре старых миноносца («Лейтенант Пущин», «Жаркий» и «Живучий») пошли в атаку на «Гебен». У них не было ни одного шанса на успех, но и «Гебен» не смог их утопить, «разошлись миром». Артиллеристы «Гебена» легко отбили эту атаку. Командир минного заградителя капитан 2 ранга Г. А. Быков затопил корабль, что интересно, «Гебен» вел по нему огонь – 1 час 5 минут, по практически безоружному кораблю. Но это был успех, т.к. «Прут» вёз большую часть флотских морских мин. Крейсер «Бреслау» поставил мины в Керченском проливе, на которых подорвались и затонули пароходы «Ялта» и «Казбек». В этом большая вина командующего и его штаба, особенно виноват Верховный командующий, который своими указаниями связал инициативу А.А. Эбергарда. Но в итоге германо-турецкий план всё равно не сработал: слишком были распылены силы первого удара, да и не хватало огневой мощи.

Так Турция вступила в первую мировую войну и в последнюю войну с Россией. В этот же день русские корабли начали походы к берегам врага. Огнем крейсера «Кагул» были уничтожены огромные угольные хранилища в Зонгулдаке, а броненосец «Пантелеймон» и миноносцы потопили три груженых войсковых транспорта. Турки были поражены такой активностью русского флота, они просчитались, мня себе, что выиграли время, Черноморский флот был жив и действовал.

Первая мировая война окончилась 84 года назад. Однако, связанные с ней события до сих пор не получили должного рассмотрения и советской, а затем и в украинской историографии. Не была исключением и война на море. Подавляющее большинство работ по этой теме было издано в 30-40 гг. ХХ века и представляли собой преимущественно переводы иностранных авторов. Совсем немногочисленны монографии и работы, касающиеся деятельности и роли Российского Императорского флота в Первую мировую войну. Лишь в последние десятилетия несколько спал информационный голод по военно-исторической тематике, стали появляться новые и переиздаваться старые книги по истории Первой мировой войны.

19 мая 1911 года царь Николай II подписал программу строительства кораблей для Черного моря . В 1911-1913 гг. Россия приступила к строительству трех линкоров-дредноутов, двух легких крейсеров, девяти эсминцев и шести подводных лодок. Подавляющее большинство этих кораблей строились на верфях, расположенных в Николаеве. В 1914-1915 гг. были заказаны дополнительно один линкор-дредноут, два легких крейсера, восемь эсминцев и двенадцать подводных лодок. Из этого общего числа кораблей в строй до окончания боевых действий вступили три линкора, тринадцать эсминцев, девять подводных лодок . Но модернизация Черноморского флота была начата слишком поздно, время было упущено. Флот вступил в войну, не располагая ни одним новейшим линкором, легким крейсером и с мизерным количеством турбинных эсминцев и мореходный подводных лодок. В 1914 году российский Черноморский флот имел в своем составе семь линкоров устаревшей конструкции (2 из них служили в качестве кораблей охраны Севастопольской бухты, либо штабных), два бронепалубных крейсера, двадцать один эсминец (из них только 4 новейших), девять миноносцев, пять подводных лодок, три канонерки и некоторое количество вспомогательных судов . Абсолютное большинство плавсостава было построено на Николаевских верфях.

Военно-морские силы Османской империи к лету 1914 года располагали еще более ограниченными силами, состоящими из 3 старых линкоров, 2 бронепалубных крейсеров, 10 эсминцев (из них только 4 новых), 10 миноносцев, 18 канонерских лодок и еще 20 кораблей различного назначения . Состояние плавсостава было ужасным, многие корабли нуждались в ремонте. Подготовка экипажей не выдерживала никакой критики.

Ситуация кардинально изменилась, когда 10 августа 1914 года в Мраморном море вошел германский Средиземноморский отряд под командованием контр-адмирала В. Сушона в составе линейного крейсера «Гебен» и легкого крейсера «Бреслау». Германское правительство, стремясь вовлечь Турцию в войну на стороне центральных держав, и, умело используя прогерманское лобби в Стамбуле, продало немецкие корабли за символическую плату в 1000 марок Турции. На «Гебене» и «Бреслау» были подняты турецкие флаги и матросы надели фрески. В Сушон стал фактически главнокомандующим турецким флотом. На требования союзников разоружить «Гебен» и «Бреслау», либо заставить их покинуть территориальные воды Турции, Стамбул отвечал отказом.

29 октября 1914 года началась наступательная операция турецкого ВМФ против России. В 3 часа ночи два турецких эсминца нанесли удар по порту Одесса, потопив 1 канонерскую лодку и повредив несколько судов и портовых сооружений, после чего беспрепятственно удалились. Утром того же дня «Гебен» и два эсминца обстреляли Севастополь, однако огонь русских береговых батарей вынудил их отступить, при этом был затоплен собственным экипажем минный заградитель «Прут». Одновременно с «Гебеном» действовал и «Бреслау», обстреляв порт Новороссийска и вызвав сильнейший пожар. На минах, выставленных немецким крейсером, в то же день затонули два парохода. Наконец, турецкий крейсер «Гамидие» обстрелял Феодосию, где нанес серьезный ущерб портовым складам. Германское правительство добилось своего - Турция вступила в войну. Россия объявила ее 31 октября, а после, 5 ноября Стамбул объявил войну Антанте.

Опасаясь высадки десанта, русское командование начало спешно минировать прибрежные зоны, выставив в общей сложности 4200 мин. Окончив минные постановки, русский флот приступил к диверсионным рейдам на коммуникации противника, тревожа его по всему Кавказскому побережью. В море выходило ядро Черноморского флота из 5 наиболее боеспособных старых линкоров вместе с силами охранения.

18 ноября возле мыса Сарыч, в 45-ти милях от Севастополя произошла внезапная встреча русской эскадры с «Гебеном» и «Бреслау». В результате скоротечного боя, длившегося 14 минут, «Гебен» получил ощутимые повреждения и пользуясь преимуществом в скорости, скрылся. Из русских кораблей повреждения получил флагманский корабль адмирала Эбергарда, линкор «Евстафий».

После боя у м.Сарыч русские корабли до конца 1914 года неоднократно выходили в море, осуществив, например, маневрирование Босфора. Другой крупной акцией была попытка заблокирования порта Зонгулдак, через который осуществлялась перевозка угля в турецкую столицу. К сожалению, эта операция не увенчалась успехом. Все же усилия русских дали некоторые плоды - 26 декабря «Гебен» подорвался на мине у входа в Босфор и получил серьезные повреждения, которые надолго вывели его из строя. Пользуясь этим, русские легкие силы активно действовали возле турецкого порта Трапезунд, обеспечивая перевозку войск морем. Черноморский флот продолжал свои рейды, а в начале 1915 года, каждый раз почти в полном составе, выходя к Кавказскому побережью. В результате операции у берегов Анатолии, которая состоялась 12-17 февраля, были потоплены ряд мелких судов противника. Всего же с начала года и до конца марта было потоплено 4 турецких парохода и около 120 небольших парусников , что нанесло серьезный удар по турецким угольным перевозкам.

Директивы верховного российского командования вице-адмирала Эбергарду, в связи с англо-французской операцией по овладению Дарданелл, обязывали его предпринять наступательные действия. Началась подготовка десантной операции Черноморского флота на Босфоре. К высадке готовился 37-тысячный экспедиционный корпус, однако, в связи с широкомасштабным наступлением немцев на Восточном фронте, операция не состоялась.

Зато Черноморский флот действовал весьма активно. Кроме обычных рейдов к восточно-анатолийскому побережью была совершена бомбардировка укреплений Босфора 28 и 29 марта. Огонь русских кораблей корректировался с гидропланов, которые были запущены с гидроавиакрейсеров «Николай І» и «Алмаз». Эта акция имела больше психологический, нежели военный характер и большого успеха не принесла. На обратном пути русские корабли в очередной раз атаковали угольные порты на турецком побережье.

Германо-Турецкие силы действовали менее активно, ограничивались рядом диверсионных вылазок легкими силами к русским берегам. В один из этих походов турецкими ВМС был потерян легкий крейсер «Меджидие». Он подорвался на мине и затонул возле Одессы 1 апреля. Позже он будет поднят русскими, отремонтирован и войдет в 1916 г. в строй под названием «Прут». В апреле Черноморский флот неоднократно выходил в море для действий в южной части Черного моря, в том числе для обстрела укреплений Босфора. С апреля же начинались регулярные самостоятельные обходы турбинных эсминцев против турецкого судоходства. 10 мая во время очередной бомбардировки Босфоора. Имел место бой русской эскадры с «Гебеном», который получил ряд повреждений, и лишь преимущество в скорости позволило ему ускользнуть. Летом 1915 года русское командование узнало о прибытии в Константинополь немецких подводных лодок, поэтому временно прекратило обстрелы Босфора, поставив все крупные корабли на плановый ремонт. Операции против турецкого судоходства продолжали лишь эсминцы и подводные лодки. Тем более, что Черноморский флот пополнился к этому времени 5-ю новыми эсминцами, 2-мя авиатранспортами и 2-мя подводными лодками, одна из которых «Краб» являлась подводным минным заградителем .

Во второй половине года в строй вступили самые мощные корабли - новейшие дредноуты «Императрица Мария» и «Императрица Екатерина Великая», которые превосходили «Гебен» вооружением и бронированием, уступая лишь в скорости. Ситуация коренным образом изменилась в пользу русских. Они становились хозяевами моря. Мало того 18 июля 1915 года на минах, выставленных подводным минным заградителем «Краб» подорвался «Бреслау» и на семь месяцев вышел из строя. Тем временем русские эсминцы и подводные лодки терроризировали вражеские коммуникации. Ситуация с углем в турецкой столице стала угрожающей. Только с мая по август в районе Босфора были уничтожены 17 пароходов, 3 буксира и 195 малых парусников .

Как уже отмечалось выше, летом 1915 года в Стамбул стали прибывать немецкие подводные лодки, была потоплена только одна подводная лодка «С-13» .

Всю вторую половину 1915 года русский Черноморский флот активно действовал против турецких угольных бассейнов, совершая обстрелы побережья, в которых участвовали уже и новейшие линкоры. В октябре 1915 года в войну на стороне Германского блока вступила Болгария. Поэтому часть сил русское командование выделило на обстрел порта Варны. Болгарский флот был мизерным по своему составу и серьезной опасности не представлял. Но болгарские порты активно использовались противником для перевозок войск. Всего в 1915 году корабли Черноморского флота потопили свыше 40 грузовых пароходов и несколько сотен парусников. Турецкий флот потерял 1 легкий крейсер, немцы - 1 подводную лодку. Русские за все это время потеряли лишь 7 небольших вспомогательных судов. Черноморский флот добился решительного преимущества над противником, но его успехи свело на нет поражение англо-французских войск на Геллиополийском полуострове и провал Дарданельской операции.

С наступлением 1916 года задачи Черноморского флота несколько изменились. После эвакуации экспедиционного корпуса союзников с полуострова Гелиополи ситуация позволила туркам высвободить свои войска для других фронтов, в первую очередь для Кавказского. Чтобы определить турок, 10 января 1916 года русские войска начали наступление, отбросив на 70-100 км. Батумский отряд легких сил флота всемерно оказывал поддержку поддержку с приморского фланга наступающим войскам. При этом для высадки тактических десантов использовались грузовые десантные лихтеры типа «Эльпидифор», строительство которых было организовано в Николаеве. Кроме эсминцев и канонерских лодок для действий по обеспечению Приморского фланга Кавказской армии привлекался и линкор «Императрица Мария».

В мае-июне при поддержке главных сил флота в район Трапезунда были переброшены две пехотные дивизии. «8 августа 1916 года на стороне Антанты выступила Румыния. Но румынский фронт был крайне слаб, армия малоспособна. Русскому командованию пришлось выделить часть и без того немногочисленных сил для поддержки приморского фланга Румынского фронта. Слабая Румыния не могла выдержать натиска противника, и к концу года большая часть ее территории была оккупирована противником.

Как и в предшествующие годы войны, в начале 1916 года блокада турецкого угольного бассейна оставалась важнейшей задачей российского Черноморского флота. В то время как часть сил оперировала у Кавказского побережья. Другая практически постоянно наносила удары по турецким портам. Единственным серьезным препятствием в осуществлении данной задачи были немецкие подводные лодки, которые отвлекали на себя русские эсминцы. Поэтому ситуация с доставкой угля в Стамбул, например. В марте несколько улучшилась. Русские расплачивались теперь за недостаточное внимание к развитию Черноморского флота перед войной. Боеспособных кораблей было мало, новые строились медленно, а задач у флота становилось все больше. Командование Черноморского флота, считая, что инициатива полностью принадлежит ему, несколько утратило бдительность, чеи не преминул воспользоваться противник. 4 июля 1916 года «Гебен» и «Бреслау» предприняли дерзкий рейд к берегам Кавказа, обстреляв позиции русских войск и потопив несколько транспортов. Перехватить немецкую эскадру не удалось. Успех немецкой диверсионной операции и возросшая активность их подводных лодок дала повод для смещения с поста командующего флотом вице-адмирала Эбергарда. Вместо него 16 июля был назначен вице-адмирал Александр Васильевич Колчак (1873-1920). Новый командующий при помощи мин решил полностью заблокировать Босфор и угольный порт Зонгулдак. Турки пытались тралить русские заграждения, однако на месте вытраленных, возникали новые.

Эта тактика Колчака начала быстро давать свои плоды - действие вражеских кораблей резко ограничилось. Угольный кризис в августе достиг апогея. Блокаду Босфора осуществляли и подводные лодки. В общей сложности во второй половине 1916 года русские субмарины совершили 33 боевых похода .

Крупные боевые корабли осуществляли прикрытие конвоев с войсками и обстрелы вражеского побережья, а также обеспечивали постановку мин у Босфора. Всего в районе Босфора. Всего в районе Босфора в 1916 году было выставлено 2187 мин .

Судоходство противника удалось почти полностью реализовать. Кроме Босфора русские осуществляли интенсивное минирование г.Варны, главной базы немецких подводных лодок неоднократно подвергался атакам русских гидропланов, поднятых с гидроавиакрейсеров. На минах, выставленных русскими, погибли в октябре - ноябре три подводные лодки противника и еще одна затонула предположительно от ударов авиации.

Таким образом, план Колчака был выполнен, русский флот добился к концу осени полного господства в Черном море. Потери его были минимальны: на минах подорвалось и затонуло два старых эсминца и три тральщика. Кроме них были потеряны 13 транспортов и вспомогательных судов.

Самой крупной потерей была гибель 20 октября 1916 года от взрыва погребов с боеприпасами дредноута «Императрица Мария». Сотни членов его экипажа погибли или были ранены. Это была самая тяжелая потеря русского флота за все годы на всех морях.

Первая половина 1917 года прошла под знаком полного господства русского флота на Черном море. Был заблокирован Босфор, парализовано судоходство, налажено взаимодействие с сухопутной армией. Все турецкое побережье было блокировано легкими силами, в первую очередь эсминцами. Начавшаяся февральская революция и последовавшее за ней разложение Балтийского флота почти не коснулось Черноморского, так как адмирал Колчак, предпринимал все усилия, чтобы не допустить упадка дисциплины и поддерживал боеспособность на надлежавшем уровне. Это ему удавалось путем интенсификации боевых действий в первую очередь у анатолийского побережья Турции. Операции проводились там по обычному сценарию и сводились к обстрелу береговых сооружений и уничтожению мелких кораблей противника поскольку крупнее выходить в море не решались. Германо-турецкий флот не проявлял в первые месяцы 1917 года никакой активности и все его действия сводились к осуществлению траления русских минных заграждений, которые очень быстро обновлялись.

Тем временем на кораблях Черноморского флота продолжали развиваться революционные настроения, создавались так называемые революционные комитеты. 19 июня 1917 года по их требованию вице-адмирал Колчак ушел в отставку. Его место занял контр-адмирал В.Лукин, которого уже в августе сменил контр-адмирал А.В.Немитц.

После долгого перерыва, в июне на Черном море вновь появились немецкие корабли, в частности подводные лодки. Крейсер «Бреслау» в конце июня совершил набег на остров Фидониси (Змеиный). Уничтожив русский маяк. На обратном пути он имел стычку дредноутом «Свободная Россия» («Бывшая Екатерина Великая»), однако немецкому крейсеру удалось уйти. Это был последний в годы Первой мировой войны бой между немецкими и русскими кораблями в Черном море.

Между тем экономическое положение империи ухудшалось, что в полной мере ощутил на себе Черноморский флот. Верфи не могли работать продуктивно в обстановке надвигающегося хаоса. Не хватало самых необходимых материалов, постановка импортных затягивалось.

Начиная с лета, блокада Босфора ослабевала с каждым днем. Столь успешно начатое минирование оказалось заброшенным. Последняя минная постановка состоялась в ночь с 19 на 20 июля 1917 года. Турки воспользовались ослаблением противника и стали наращивать угольные перевозки. Попытки русских эсминцев восстановить свое господствующее положение в сентябре - октябре успехом не увенчались - боеспособность русского флота упала до угрожающей черты, за которой находился хаос. 1 ноября на перехват «Бреслау» вышли две эскадры русских кораблей, но экипаж дредноута «Свободная Россия» отказался выполнять приказы и корабль вернулся в Севастополь. Немецкий крейсер, пробыв некоторое время в море, вернулся на базу. Не спасло ситуацию вступление в строй дредноута «Воля» (бывший «Император Александр III»). 8 ноября в Севастополе узнали о победе большевистской революции в Петрограде. В связи с этим сообщением командующий Черноморским флотом контр-адмирал Немитц отдал приказ всем кораблям и частям флота подчиняться только Центрофлоту, где господствовали эсеры и меньшевики, с которыми Немитц находил общий язык. К концу ноября все корабли Черноморского флота находились на базах, боевые действия фактически прекратились. Вскоре было подписано перемирие, и начались переговоры в Брест-Литовске между делегациями России и Германии.

Литература

1. История отечественного судостроения. - СПб., 1996 - ч. III.
2. Первая мировая война на море. - М., 1999.
3. Больных А. Морские битвы Первой мировой войны. - М., 2001. -т. 11.
4. Первая мировая война на море. - М., 1999.
5. Там же.
6. Больных А. Морские битвы Первой мировой войны. - т. III.
7. Первая мировая война на море. - М., 1999.
8. Гибсон. Пендертарст. Германская подводная война 1914 - 1918 гг. - М., 2002.
9. Там же.
10. Больных А. Трагедия ошибок. - М., 2001.
11. Там же.

Черноморский флот не был затронут русско-японской войной. Он располагал 8 эскадренными броненосцами, 2 крейсерами и 4 минными крейсерами.

Воссоздание военно-морских сил оставалось для России одной из первоочередных проблем. К ее решению были привлечены видные отечественные кораблестроители А.Н. Крылов, Н.Н. Кутейников, И.Г. Бубнов и другие. На нужды флота объявлен среди населения добровольный сбор средств. Учрежден “Комитет по усилению флота на добровольные пожертвования”. За пять лет Комитет собрал солидную сумму - 17 млн. руб. На эти средства решено было построить 20 эскадренных миноносцев типа “Генерал Кондратенко” и “Украина”. Они и положили начало новому флоту. В 1913 г. в развитии класса отечественных миноносцев произошло значительное событие. 4 сентября в Петербурге Путиловский завод сдал флоту головной эскадренный миноносец "Новик", принесший заслуженную славу военному кораблестроению России. В течение нескольких лет "Новик" был самым быстроходным кораблем в мире (37,5 уз.).

Проект "Новика" создавался в соответствии с техническими условиями, разработанными Морским техническим комитетом под руководством А.Н. Крылова, И.Г. Бубнова, и Г.Ф. Шлезингера.

За головным последовало строительство серийных кораблей с некоторыми элементами усовершенствования. Их строили три завода в Петербурге, а также заводы в Ревеле, Риге и Николаеве. К началу первой мировой войны на всех флотах России насчитывалось 75 эсминцев разных типов и достраивалось 11. Кроме того, флоты имели 45 миноносцев более ранней постройки. Всего за 1913-1917 гг. в состав Балтийского флота вступило 17, а Черноморского флота - 14 миноносцев типа "Новик".

Опыт войны с Японией показал важную роль крейсеров в эскадренных сражениях. Выявилась необходимость всемерного повышения их скорости и маневренности, а также усиления артиллерийского вооружения. В зарубежных флотах появился подкласс линейных крейсеров. В России к их строительству приступили только в 1913-1915 гг., когда были заложены крейсера “Измаил”, “Кинбурн”, “Бородино” и “Наварин”, но разразившаяся мировая война не позволила их достроить.

А сразу же после окончания русско-японской войны на отечественных и зарубежных верфях для русского флота строились крейсера, прототипом которых был “Баян”, хорошо зарекомендовавший себя в роли эскадренного крейсера и показавший высокую живучесть боевых и технических средств. Так, крейсера “Адмирал Макаров” был построен во Франции, новые “Баян” и “Паллада” - в Петербурге, крейсер “Рюрик”, строившийся в Англии, отличался от крейсера “Баян” главным калибром (вместо двух 203-мм пушек были установлены четыре 254-мм орудия).

В 1913 г. было заложено 6 легких крейсеров типа “Светлана” водоизмещением 6800-7800 т, вооруженных пятнадцатью 130-мм орудиями. Из них были достроены (в советский период) лишь три крейсера (“Светлана”, “Адмирал Нахимов” и “Адмирал Лазарев”).

К началу войны в составе русского флота насчитывалось 14 крейсеров различных типов.

Из поражения русского флота в Цусимском сражении, и, прежде всего из обстоятельств и причин гибели эскадренных броненосцев, первой сделала для себя вывод Англия. Уже в конце 1905 г. английские кораблестроители начали постройку оригинального броненосного корабля “Дредноут” водоизмещением около 13000 т, с паровыми турбинами, отнесенного к классу линейных кораблей. Артиллерию главного калибра на “Дредноуте” составляли десять 305-мм орудий, расположенных в двухорудийных башнях. В бортовом залпе линкора могли участвовать одновременно четыре башни, управляемые из одного центрального поста. Борт корабля бронировался полностью.

Русские кораблестроители построили линкоры-дредноуты по проекту И.Г. Бубнова и при участии А.Н. Крылова, которые по многим параметрам превзошли английский прототип. В 1909 г. на петербургских верфях были заложены линейные корабли “Севастополь”, “Гангут”, “Полтава” и “Петропавловск”.

Линейное расположение двенадцати 305-мм орудий, размещенных в трехорудийных башнях, позволяло вести огонь с любого борта одновременно всеми стволами. Если вес залпа одного из первых английских дредноутов “Венгарда” составлял 3003 кг, то на “Севастополе” он достигал 5650 кг. За одну минуту отечественный линкор выпускал до 11,5 т металла и взрывчатых веществ. Главный броневой пояс имел толщину 225 мм. Для Черного моря в Николаеве в 1915-1917 гг. были также построены линкоры-дредноуты “Императрица Мария”, “Император Александр III” и “Екатерина II”. Четвертый линкор “Император Николай 1”, заложенный в 1915 г., не был достроен.

Морское министерство России в связи с постройкой линкоров отмечало, что результат испытаний этих кораблей показал полную готовность наших заводов, впервые строивших суда столь значительного водоизмещения, а также весьма мощные механизмы турбинного типа.

Линейные корабли додредноутного типа “Андрей Первозванный”, “Император Павел 1”, заложенные в период русско-японской войны, вошли в состав Балтийского флота в 1912 г. В ходе их строительства в первоначальный проект был внесен ряд существенных изменений, учитывающих опыт минувшей русско-японской войны.

Применение минного оружия в русско-японской войне и его дальнейшее развитие требовало от флота принятия эффективных мер для обеспечения противоминной обороны. В первую очередь флот нуждался в кораблях, снабженных тральными устройствами. Такие корабли предусматривались малой судостроительной программой. Первые в мире тральщики специальной постройки “Минреп” и “Взрыв” были заложены на Ижорском заводе в 1909 г. В соответствии с тактико-техническими требованиями тральщики имели водоизмещение 150 т. Основным вооружением корабля были тралы Шульца (змейковый и катерный). Имелось также одно 57-мм орудие. Корабли вступили в строй в 1911 г. Перед первой мировой войной и в годы войны строились тральщики немного большего водоизмещения типа “Клюз” (190 т) и “Капсюль” (248 т).

В 1909-1910 гг. вступили в строй два корабля, специально предназначенные для постановки мин. Это - минные заградители “Амур” и “Енисей” водоизмещением 2926 т. Они могли принимать на борт 324 мины. Артиллерия включала пять 120-мм орудий и два 75-мм зенитных орудия.

Для Каспийской и речных флотилий строились канонерские лодки водоизмещением 600-400 т с артиллерией 120-152-мм калибра.

Набирало темпы и подводное кораблестроение. Первая боевая лодка “Дельфин”, спроектированная под руководством И.Г. Бубнова, вступила в строй в 1904 г. И.Г. Бубновым была спроектирована и подводная лодка “Акула”, которая строилась на Балтийском заводе (1910 г.). Подводная лодка имела на вооружении восемь торпедных аппаратов.

После “Акулы” в состав русского флота вошли подводные лодки типа “Кальмар” (по американскому проекту), “Минога” (водоизмещение 123/150 т) и “Морж” (водоизмещение 630/790 т).

Однако основное ядро подводного флота России составили подводные лодки типа “Барс” - также конструкции И.Г. Бубнова. Их строительство началось в 1913-1914 гг. в Петербурге и Ревеле. Надводное водоизмещение “Барса” составляло 650 т, подводное - 782 т. Два дизеля общей мощностью 3000 л.с. позволяли развивать подводному кораблю в надводном положении скорость 18 уз., его дальность плавания была в пределах 2250 миль. В подводном положении полная скорость доходила до 9,6 уз. Ее обеспечивала работа двух электродвигателей мощностью 900 л.с. Этой скоростью подводная лодка могла пройти под водой 25 миль. Рабочая глубина погружения ограничивалась 50 м, предельная -100 м. Вооружение состояло из четырех торпедных аппаратов (по два в носу и корме) и двух пушек 57-мм и 37-мм калибров.

Особое место в отечественном подводном кораблестроении занимает первый в мире подводный минный заградитель “Краб” конструкции М.П. Налетова. Разработки по его созданию, начатые конструктором еще в Порт-Артуре, были прерваны русско-японской войной. Однако после войны работы были продолжены на Николаевских судостроительных верфях, и в августе 1912 г. корабль был спущен на воду, а в июне 1915 г. принят в состав Черноморского флота. На борт “Краба” принималось до 60 мин. В составе вооружения - два носовых торпедных аппарата и 76-мм орудие.

В июле 1915 г. “Краб” совершил свой первый боевой поход. Вблизи Босфора им было выставлено минное заграждение, на котором подорвался вражеский крейсер “Бреслау”.

По типу “Краба” для Балтийского флота были построены подводные заградители “Ерш” и “Форель”, а также заложены три заградителя меньшего водоизмещения. К началу первой мировой войны в русском флоте было 15 боевых подводных лодок.

Основными морскими театрами боевых действий для России в период первой мировой войны являлись Балтийское и Черное моря. С начала войны Балтийским флотом была оборудована центральная минно-артиллерийская позиция Нарген - Порккала-Удд с целью воспрепятствовать прорыву противника в Финский залив. Вход в Рижский залив прикрывался другой минно-артиллерийской позицией. С помощью минных постановок в южной части Балтийского моря нарушались морские коммуникации противника, наносился ущерб германскому флоту. Особенно важно было ограничить функционирование морского пути, по которому из Швеции в Германию подвозилось стратегическое сырье.

Минная угроза, созданная русскими на Балтике, оказалась настолько эффективной, что немцы, потеряв большое количество боевых кораблей и транспортных судов, в конце 1914 г. надолго отказались от ведения морских боевых действий. За время первой мировой войны Балтийским флотом было выставлено около 40 тыс. мин. Важной задачей флота являлось также содействие группировкам сухопутных войск на приморских флангах, которую он успешно решал.

В 1915 г. Черноморский флот уступал в боевой мощности турецкому флоту, усиленному германским линейным крейсером “Гебен” и крейсером “Бреслау”. Однако в дальнейшем, пополненный новыми линкорами, он сумел блокировать германо-турецкий флот в Босфоре и резко сократить морские перевозки противника. Действуя на приморских флангах. Черноморский флот оказывал существенную помощь армии артиллерийским огнем, поддерживал ее высадкой десантов, обеспечивал перевозки войск и техники. За годы войны его кораблями было выставлено более 13 тыс. мин.

В ходе первой мировой войны в крупных морских сражениях, подобных Ютландскому, русский флот не участвовал. В то же время имели место многочисленные боевые столкновения с противником отдельных соединений и кораблей Балтийского и Черноморского флотов (бои у мыса Сарыч и о-ва Готланд, Моонзундская операция и др.).

Созданная в сентябре 1916 г. флотилия Северного Ледовитого океана обеспечивала морские перевозки с союзниками, вела борьбу с подводными лодками противника и минной опасностью. После Октябрьских событий 1917 г. Россия вышла из войны.

3 марта 1918 г. был заключен мирный договор между Советской Россией с одной стороны и Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией - с другой. Согласно договору, все российские корабли подлежали переводу в отечественные порты или разоружению на месте. Корабли и суда Балтийского флота, находившиеся в Финляндии, должны были оставаться там до начала навигации. Так возникла угроза потери морских сил на этом морском театре, основное ядро которых было сосредоточено в Гельсингфорсе.

Руководством Советской России было принято решение, несмотря на тяжелую ледовую обстановку в Финском заливе, перевести все корабли в Кронштадт.

В течение марта-апреля 1918 г. состоялся легендарный Ледовый поход кораблей Балтийского флота. Для России были спасены 226 кораблей и судов, в том числе 6 линкоров, 5 крейсеров, 59 эсминцев и миноносцев, 12 подводных лодок. Кроме того, кораблями и судами были вывезены две бригады воздушного флота, различная военная техника.

В мае 1918 г. немецкое командование, угрожая сорвать Брестский мир, потребовало от России сдачи ее кораблей Черноморского флота. Чтобы не допустить этого, по приказу В.И. Ленина в июне 1918 г. в районах Новороссийска и Туапсе были затоплены, перешедшие сюда из Севастополя, линейный корабль “Свободная Россия” (бывший “Екатерина II”), 11 эсминцев и миноносцев, 6 транспортов.

С началом гражданской войны и иностранной интервенции революционно настроенная часть матросов, младших командиров, офицеров и адмиралов флота перешла на сторону новой власти, другая часть, прежде всего адмиралы и офицеры, перешла на сторону Белой армии. Бывший командующий Черноморским флотом адмирал А.В. Колчак в ноябре 1918 г. самопровозгласил себя Верховным правителем России, возглавив контрреволюционную борьбу в Сибири. Большинство портов и баз отечественного флота оказалось в руках интервентов из стран Антанты и Японии. Военно-морские силы России практически перестали существовать. Для содействия сухопутным войскам командования противоборствующих в гражданской войне сторон создавали речные и озерные флотилии, которые вели активные боевые действия. В состав флотилий, как правило, входили переоборудованные из пароходов, вооруженные двумя-четырьмя 75-130-мм орудиями канонерские лодки, а также вооруженные буксиры, плавучие батареи, посыльные суда и катера. В отдельных случаях флотилии пополнялись кораблями, переводимыми с флотов по внутренним водным путям. Флотилии наносили удары по флангам и тылам противника, кораблям и судам, обороняли или уничтожали переправы, высаживали десанты, обеспечивали перевозки.

После разгрома Белой армии генерал-лейтенанта П.М. Врангеля в Крыму в 1920 г. основная масса кораблей и судов Черноморского флота (33 вымпела) под командованием вице-адмирала М.А Кедрова ушла во французскую военно-морскую базу Бизерту (Тунис).

Андреевские флаги на этих кораблях были спущены 24 октября 1924 г. после признания СССР правительством Франции. Русские моряки перешли на положение беженцев.

Черноморский флот в боях с «Гебеном» (1914- 1915 годы)

Борьба российского Черноморского флота с германским линейным крейсером «Гебен», богатая яркими эпизодами и драматическими обстоятельствами, красной нитью проходит через все события морской войны на Черном море в 1914-1917 годах.

Черноморский флот в боях с «Гебеном» (1914- 1915 годы)

В.Ю. ГРИБОВСКИЙ

Борьба российского Черноморского флота с германским линейным крейсером «Гебен», богатая яркими эпизодами и драматическими обстоятельствами, красной нитью проходит через все события морской войны на Черном море в 1914-1917 годах. Средиземноморская дивизия германского флота в составе линейного крейсера «Гебен» и легкого крейсера «Бреслау», счастливо избежав недостаточно решительного преследования англичан, 28 июля 1914 года вошла в пролив Дарданеллы и вскоре прибыла в Константинополь. Командовал этой дивизией контр-адмирал Вильгельм Сушон, один из самых способных и энергичных флагманов Первой мировой войны. После фиктивной покупки кораблей правительством Османской империи «Гебен» и «Бреслау» 3 августа 1914 года подняли турецкие флаги и превратились соответственно в «Султан Селим Явуз» («Султан Селим Грозный» - немцы воспроизводили наименование корабля как «Jawus Sultan Selim» - по смыслу то же самое - В.Г.) и «Мидилли». Сушон был назначен командующим турецким флотом.

Эти обстоятельства в конечном итоге способствовали вступлению Турции в войну на стороне Германии и изменили соотношение сил на Черном море, которое характеризовалось значительным превосходством российского флота.

К началу боевых действий (16 октября 1914 года) Черноморский флот насчитывал семь линейных кораблей-додредноутов (из них два- «Синоп» и «Георгий Победоносец» - ограниченного боевого значения), два бронепалубных крейсера («Кагул» и «Память Меркурия»), яхту «Алмаз», 17 эскадренных миноносцев, 13 миноносцев, четыре подводные лодки, а также канонерские лодки, минные заградители, посыльные суда и транспорты. Среди них только четыре эскадренных миноносца типа «Дерзкий» являлись вполне современными и удачными кораблями.

Турецкий флот состоял из трех линейных кораблей (в том числе совершенно устаревший и слабый «Мессудие»), двух малых бронепалубных крейсеров, двух минных крейсеров, восьми эскадренных миноносцев и 10 миноносцев, не считая канонерских лодок, малых и старых судов. Из этах кораблей только четыре эскадренных миноносца типа «Муавенет-и-Миллет» являлись сравнительно современными, но довольно слабыми боевыми единицами.

Пополнение турецкого флота германскими кораблями придавало ему новое качество: линейный корабль «Гебен» по размерениям, скорости хода, вооружению и бронированию значительно превосходил любой русский линейный корабль. Его боевая мощь примерно соответствовала суммарной силе трех лучших черноморских линейных кораблей, 10-узловой перевес в скорости позволял немцам выбирать время и место боя, а в нем самом командовать дистанцией. «Гебен» представлял также смертельную угрозу русским крейсерам и большинству эскадренных миноносцев, которые из-за недостаточной скорости могли быть быстро уничтожены при удалении от своих линейных кораблей для разведки или торпедной атаки. Сравнительно слабый (двенадцать 105-мм орудий) «Бреслау» благодаря 27-узловому ходу являлся прекрасным дополнением к «Гебену» и пользовался полной свободой передвижения даже в условиях соприкосновения со всем Черноморским флотом, лишенным возможности разделить свои силы.

Несмотря неформальную передачу туркам и назначение вторых - турецких - командиров, «Гебен» и «Бреслау» полностью сохранили свои хорошо подготовленные экипажи, возглавляемые немецкими офицерами. Качественное превосходство этих кораблей над прочим составом турецкого флота делало их совершенно уникальным фактором в боевых действиях на море. Своих самых опасных противников черноморцы метко окрестили «дядей» и «племянником».

Как известно, война на Черноморском театре началась в ночь на 16 октября 1914 года внезапным нападением германо-турецкого флота на русские базы. Коварный В. Сушон направил «дядю» к Севастополю, где тот обстрелял старую Константиновскую батарею, внутренний рейд и портовые сооружения. «Гебен» без особого результата выпустил сорок семь 280-мм и двенадцать 150-мм снарядов, маневрируя на минах русского крепостного заграждения, которое ввели в действие (включили цепь) с опозданием. В результате ответного огня береговых батарей и, линейного корабля «Георгий Победоносец» германский крейсер получил три попадания крупными снарядами. После этого «Гебен» благоразумно поспешил удалиться.

На обратном пути он потопил возвращавшийся в Севастополь минный заградитель «Прут». Начальник дозорного дивизиона эскадренных миноносцев капитан 1 ранга князь В.В.Трубецкой с тремя своими довольно слабыми (400 т, 25 уз, два 75-мм орудия, два минных аппарата) кораблями предпринял смелую попытку атаковать грозного противника. На дистанции 45-50 кабельтовых «Гебен» добился накрытия флагманского эскадренного миноносца «Лейтенант Пущин», на котором 150-мм снаряд разбил привод штурвала и вызвал пожар. Трубецкому пришлось отвернуть, отказавшись от атаки линейного крейсера, который 18 октября вернулся в Босфор.

Запоздалый выход в море главных сил Черноморского флота, предпринятый его командующим А.А. Эбергардом, естественно, окончился безрезультатно: быстроходный противник не стал дожидаться возмездия.

После поиска «Гебена» флот возвратился в Севастополь 19 ноября - на следующий день после официального объявления Россией войны Турции. Очередной его поход состоялся в период с 22 по 25 октября с целью обстрела угольного порта Зушулдак и минирования подходов к Босфору. Во время бомбардировки русскими берега «Гебен» находился в море, направляясь в сопровождении турецкого минного крейсера «Берк» к Севастополю. Демонстрацией в районе Ялта - Севастополь Сушон надеялся отвлечь внимание противника от транспортов, перевозивших войска из Босфора в Трапезунд. Замысел новоявленного командующего турецким флотом, мягко говоря, не удался. Транспорты с войсками были обнаружены крейсером «Память Меркурия» и потоплены артиллерийским огнём русских кораблей. Получив по радио донесение об обстреле Зунгулдака, Сушон повернул к турецким берегам, вначале собравшись «заставить противника принять бой и прежде всего, чтобы воспрепятствовать ему незаметно под берегом прорваться на W» . Вскоре на «Гебен» поступило сообщение о силах неприятеля, которые оценивались в шесть линейных кораблей и 13 эскадренных миноносцев. После этого боевой пыл германского адмирала несколько угас, и Сушон призадумался о трудностях обнаружения русских и о возможностях соединения «Гебена» со старыми линкорами «Торгут-Рейс» и «Хайреддин Барбаросса», посланными для защиты Босфора. Так или иначе, прекратив поиски противника, «Гебен» вскоре после полудня 25 октября вошел в Босфор. Почти одновременно с ним эскадра адмирала А.А. Эбергарда вернулась в Севастополь.

2 ноября Черноморский флот снова почти в полном составе вышел в поход для действий на морских коммуникациях у берегов Анатолии. На этот раз обстреляли Трапезунд, а минные заградители «Константин» и «Ксения» поставили мины у турецкого побережья. Получив известия об этом, Сушон решил перехватить противника на обратном пути в Севастополь и при благоприятной обстановке «атаковать его по частям». Днем 4 ноября «Гебен» (флаг контр-адмирала В. Сушона, германский командир - капитан цур зее Р. Аккерман) и «Бреслау» (фрегаттен-капитан Кеттнер) вышли из Босфора и направились к берегам Крыма.

В тот же день А.А. Эбергард, возвращавшийся с флотом в Севастополь, получил по радио уведомление от Морского генерального штаба о том, что «Гебен» находится в море . Недостаток угля не позволил командующему Черноморским флотом предпринять поиски противника, и Эбергард, приказав усилить бдительность, продолжил путь, который вел к встрече с германскими крейсерами.

Утром 5 ноября на подходах к крымским берегам стояла тихая погода, легкий туман ограничивал дальность видимости 30-40 кабельтовыми, особенно плохим горизонт был в норд-вестовой четверти - как раз в направлении Севастополя. Эбергард держал флот в походном порядке. В 3,5 мили впереди главных сил располагалась завеса крейсеров: в центре - «Алмаз», справа - «Память Меркурия» под флагом контр-адмирала А.Е.Покровского, слева - «Кагул». Кильватерную колонну линейных кораблей составляли «Евстафий» (флаг командующего флотом, командир - капитан 1 ранга В.И.Галанин), «Иоанн Златоуст» (капитан 1 ранга Ф.А.Винтер), «Пантелеймон» (флаг начальника дивизии линейных кораблей вице-адмирала П.И.Новицкого, капитан 1 ран-га М.И. Каськов), «Три Святителя» (флаг начальника 2-й бригады линейных кораблей контр-адмирала Н.С.Путятина, капитан 1 ранга В.К.Лукин) и «Ростислав» (капитан 1 ранга К.А.Порембский). Позади линейных кораблей в двух кильватерных колоннах шли 13 эскадренных миноносцев - три новых типа «Дерзкий» и 10 «угольных». Эскадренные миноносцы вел начальник Минной бригады капитан 1 ранга М.П.Саблин, державший брейд-вымпел на «Гневном» - головном корабле правой колонны.

Походный порядок Черноморского флота не в полной мере соответствовал обстановке: сравнительно тихоходные крейсеры (подобную завесу крейсеров Гранд-Флита англичане применят в Ютландском сражении в 1916 году) были подставлены под внезапный удар противника, а лучше эскадренные миноносцы не могли быстро выйти в торпедную атаку.

Соотношение главных сил в целом складывалось в пользу русских, имевших пять линейных кораблей против одного «Гебена» (таблица). 305-мм орудия русских кораблей стреляли снарядами массой 332 кг (фугасные) и 380 кг (бронебойные), 280-миллиметровые «Гебена» - снарядами массой 300 кг. Бортовой залп черноморской дивизии линкоров усиливали также 35 орудий среднего калибра (152 и 203 мм), а германского крейсера - всего шесть 150-мм пушек.

Однако «Гебен», более крупный, современный и лучше защищенный (толщина брони главного пояса 270 мм против 229 мм на линкорах типа «Евстафий») превосходил русские корабли также в скорости стрельбы. При этом, учитывая фактор времени - скоротечность артиллерийского боя, - боевую мощь сравнительно устаревших «Трех Святителей» и «Ростислава» можно было и вовсе не принимать в расчет.

Именно так и рассуждало русское командование, которое еще до войны отрабатывало особую организацию стрельбы 1-й бригады - «Евстафия», «Иоанна Златоуста» и «Пантелеймона» - на случай ее встречи с дредноутами. Управление огнём при стрельбе по одной цели осуществлялось централизованно со среднего корабля в строю («Иоанна Златоуста»). Команды передавались особым кодом по радио с помощью особых антенн, выстреливаемых на специальных бамбучинах по бортам. На учебных бригадных стрельбах обычно достигали вполне удовлетворительных результатов, причем получались одновременные шестиорудийные залпы всех трех кораблей - по одному выстрелу из каждой башни.

Тактическая принадлежность и наименование корабля	Водоизмещение в нормальном грузу, т	Характеристики главного калибра			Экипаж, чел.
		число орудий - калибр в мм	дальность стрельбы, кб.	скорость стрельбы, выстр./мин
Черноморский флот
1-я бригада ЛК «Евстафий»					Более 1000*
«Иоанн Златоуст»
«Пантелеймон»
2-я бригада ЛК «Три Святителя»
«Ростислав»
Германо-турецкий флот
* Фактически в ноябре 1914 года. ** По штату, фактически не менее 1200.

Для бригады линейных кораблей предпочтительным был бой в условиях хорошей видимости и на дистанциях 80-100 кабельтовых. Сами черноморцы считали, что им «выгодно подбить «Гебен» на больших дистанциях, где немцы не умеют стрелять вовсе» . В тумане трудности централизованного управления огнём и прочие случайности неизбежны, а каждый удачный выстрел «Гебена» имел бы серьезные последствия для русских кораблей, спроектированных на 10 лет ранее. Зато и германскому крейсеру грозила внезапная встреча с эскадренными миноносцами. Действительность же, как это обычно бы-вает, опровергла самые строгие предположения и расчеты.

Около 11 ч 40 мин, находясь в 45 милях от мыса Херсонес - почти напротив мыса Сарыч, «Алмаз» сигнализировал прожектором на «Евстафий» о том, что наблюдает «большой дым». Несколько ранее германские крейсеры, нарушив из-за тумана условленное радиомолчание, вышли в эфир для согласования своих действий, и их переговоры прослушивались радистами русских кораблей. Спустя несколько минут «Алмаз» обнаружили с «Бреслау», и «Гебен», развив полный ход, повернул прямо на противника.

Адмирал Эбергард также распорядился увеличить ход до 14 уз, приказав своим кораблям уменьшить интервалы и подтянуться. С мостика «Евстафия» справа по курсу в 80-90 кабельтовых заметили дым. По докладу старшего артиллериста лейтенанта А.М.Невинского командир флагманского корабля капитан 1 ранга В.И.Галанин предложил адмиралу перевести главные силы в строй фронта, чтобы при появлении неприятеля быстрее построить боевой порядок на выгодном курсовом угле. Но А.А. Эбергард посчитал, что маневрировать еще рано, и только спустя несколько минут, после повторного напоминания, приказал повернуть последовательно на восемь румбов влево.

В это время русские крейсеры поспешно занимали предназначенные им места: «Кагул» - в голове строя, «Память Меркурия» - в хвосте, а «Алмаз» уходил за линию главных сил. Эскадренные миноносцы устремились вперед - на левый траверз линейных кораблей.

Как только «Евстафий» лег на новый курс, справа в тумане показался силуэт «Гебена». После поворота «Иоанна Златоуста» командующий флотом приказал поднять сигнал об открытии огня. Однако стелящийся туман и дым из труб «Евстафия» помешали точно определить дистанцию на «Иоанне Златоусте». Управляющий огнём бригады старший артиллерист лейтенант В.М.Смирнов передал в эфир: «прицел 60», хотя дистанция была минимум в полтора раза меньше. Тем временем на «Евстафий» ее определили верно (38,5 кабельтова) и с разрешения А. А. Эбергарда открыли стрельбу, нарушив тем самым, казалось, так хорошо отработанную схему централизованного управления артиллерийским огнем.

Напрасно флагманский артиллерист флота старший лейтенант Д.Б. Колечицкий по семафору пытался перевести управление на «Евстафий». «Иоанн Златоуст» продолжал стрелять самостоятельно, почти наугад, с неверной установкой прицела. Не лучше обстояло дело на других кораблях. «Пантелеймон» из-за дыма и мглы вообще ничего не видел и огня главным калибром не открывал. «Три Святителя» стрелял по неверным установкам «Иоанна Златоуста», а командир отставшего «Ростислава» капитан 1 ранга К.А.Порембский «согласно общей директиве о бое и плохой видимости» , не открывая огня по «Гебену», обстрелял «Бреслау». Таким образом, бой с «Гебеном» фактически вел один «Евстафий».

Вскоре после своего поворота на восемь румбов русские линейные корабли обнаружили с мостика «Гебена». Адмирал Сушон немедленно приказал ворочать вправо - почти на параллельный курс противнику. Через несколько секунд после первого залпа «Евстафия» (12 ч 24 мин) старший артиллерист «Гебена» корветтен-капитан Книспель с дистанции 38-39 кабельтовых открыл ответный огонь, сосредоточив его на головном линейном корабле русских.

Артиллеристы «Евстафия» и «Гебена» оказались достойными друг друга противниками. Первый же двухорудийный залп русского флагманского корабля дал попадание в третий 150-мм каземат левого борта «Гебена». Снаряд, пробив броню, вызвал пожар зарядов. Погибло 12 человек прислуга, некоторые получили тяжелые отравления газами и позднее скончались.

Первый пятиорудийный залп «Гебена» лег перелетом 2-3 кабелътова с большим разбросом по целику . Снаряд из второго залпа пробил среднюю дымовую трубу «Евстафия» и вывел из строя радиоантенну. Третий и четвертый залпы дали два попадания. Одно из них пришлось в середину 152-мм батареи - снаряд пробил 127-мм броню, вызвал большие разрушения и пожар патронов. Другой снаряд пробил две 152-мм броневые плиты в передней части батареи (правый носовой каземат), повредив 152-мм орудие. Погибли пять офицеров - лейтенант Евгений Мязговский, мичманы Сергей Григоренко, Николай Гнилосыров, Николай Семенов и Николай Эйлер (один из них умер от ран) и 29 унтер-офицеров и матросов, 24 нижних чина были ранены. Один из снарядов последующего залпа разорвался о воду возле самого борта и сделал несколько осколочных пробоин. Два «шальных» 280-мм снаряда германского линейного крейсера легли в 10-16 метрах от правого борта «Ростислава».

Несмотря на повреждения и потери, «Евстафий» продолжал бой. По мнению противника, русские залпы ложились так хорошо, что В. Сушону показалось даже, что «Гебен» находится «под сосредоточенным огнем пяти русских линейных кораблей». Повернув направо, крейсер поспешил скрыться в полосе тумана (12 ч 35 мин). Не исключено, что такое впечатление сложилось у Сушона, когда он наблюдал падение 152-мм и 203-мм снарядов «Евстафия», открывшего беглый огонь из орудий среднего калибра. Бой прекратился. Адмирал Эбергард отказался от попытки преследовать противника из-за обнаружения впереди по курсу плавающих предметов. Вместо намеченного поворота вправо русские корабли отвернули в сторону от противника и, сделав большую петлю, направились в Севастополь.

В этом скоротечном бою «Евстафий» произвел 12 выстрелов из 305-мм орудий, добившись одного попадания (8,3%). «Гебен» - по германским данным - выпустил девятнадцать 280-мм снарядов (15,8% попаданий), хотя русские наблюдали падение не менее шести залпов (30 снарядов - !?) . «Иоанн Златоуст» успел сделать шесть выстрелов главным калибром, «Три Святителя» - 12, «Ростислав» - два выстрела из 254-мм и шесть - из 152-мм орудий по «Бреслау», который поспешил перейти на «подбойный» борт «Гебена» и избежал попаданий.

Капитан 1 ранга М.П. Саблин на «Гневном» вскоре после первого залпа «Евстафия» пытался повести Минную бригаду в атаку, но спустя десять минут отменил ее по приказанию командующего флотом, а по окончании же боя нефтяные эскадренные миноносцы не смогли преследовать противника из-за недостатка топлива.

Подводя итоги, следует признать, что обе стороны не проявили настойчивости в достижении цели. В. Сушон, обнаружив русский Черноморский флот в полном составе, явно поторопился скрыться, оказавшись под огнём сравнительно более слабого противника. В свою очередь, А.А. Эбергард не использовал всех возможностей комбинированного применения своих многочисленных сил. Контр-адмирал В. Сушон убедился в достаточно высокой боеспособности российского флота, который не позволил застать себя врасплох. Русское командование получило подтверждение опасности разделения сил, а это вынуждало практически отказаться от разведки. «Полное отсутствие в Черноморском флоте быстроходных крейсеров, - доносил позднее в Ставку адмирал А.А. Эбергард, - ставило нас в крайне невыгодное положение для крейсерства и поддержания блокады, так как за исключением четырех миноносцев, только что вступивших в строй, не было ни одного судна, которое можно было бы отделять от флота» .

8 ноября в Севастополе состоялись похороны погибших, через четыре дня флот посетил морской министр адмирал И.К. Григорович, наградивший многих участников боя с «Гебеном», а уже 16 ноября, окончив ремонт повреждений, «Евстафий» занял свое место в Северной бухте. 28 ноября флот вышел в очередной поход к берегам Анатолии. Активность германских и турецких крейсеров побудила русское командование заминировать подходы к Босфору. В ночь на 9 декабря отряд минных заградителей выставил напротив пролива 585 мин. На двух из них 13 декабря, возвращаясь в Босфор, подорвался «Гебен», приняв до 2000 т воды. Выход из строя линейного крейсера стал одной из главных причин отказа германо-турецкого руководства от перевозки войск в Трапезунд.

До окончания постройки кессона - так как не было соответствующего дока для ремонта «Гебена» - он трижды (31 декабря 1914 года, 14-го и 25 января 1915 года) рискнул выйти в Черное море, главным образом, для введения русских в заблуждение относительно своей боеспособности. Ремонт самой опасной пробоины левого борта (площадь 64 кв. м) окончили только 15 марта 1915 года, в день бомбардировки Босфора Черноморским флотом. В ответ В. Сушон решил обстрелять Одессу, а для прикрытия операции вывести в море «Гебен», способный развить 20-узловую скорость при частично локализованной пробоине правого борта. Однако задуманное возмездие провалилось из-за гибели турецкого крейсера «Меджидие» на русских минах. Правда, «Гебен» и «Бреслау» потопили у крымских берегов два торговых парохода, зато 21 марта 1915 года они были вынуждены вновь отказаться от преследования всего русского флота. Превосходство в скорости позволило крейсерам уйти от погони. Проведенная вечером этого дня русскими эскадренными миноносцами 1-го дивизиона атака окончилась безрезультатно: «Гневный» выпустил три торпеды с большой дистанции (около 20 кабельтовых), а «Пронзительный» получил незначительные повреждения от огня «Бреслау». Не успела занять позицию для торпедного залпа и подводная лодка «Нерпа», обнаружившая «Гебен» и другие корабли противника утром 22 марта на подходах к Босфору.

Ремонт линейного крейсера закончился только 18 апреля, а через пять дней неутомимый В. Сушон вывел его в очередной демонстративный поход вместе с крейсерами «Бреслау» и «Гамидие». 25 апреля германские и турецкий корабли вернулись в Босфор, где на следующее утро получили известие о действиях российского флота в районе Эрегли и гибели трех турецких угольщиков. Надеясь застать противника врасплох, Сушон направил «Гебен» в море. 27 апреля около 6 ч утра командиру крейсера Р. Аккерману доложили радиограмму турецкого эскадренного миноносца «Нумуне»: «Семь русских военных кораблей в квадрате 228, курс SО». После успешных операций в Угольном районе адмирал А.А. Эбергард привел Черноморский флот к Босфору для обстрела его укреплений. Командир «Гебена» (Сушон остался в Константинополе), предполагая разделение сил противника, решил его атаковать.

Адмирал Эбергард, не зная о нахождении «Гебена» в море, действительно разделил силы: в 5 ч 40 мин линейные корабли «Три Святителя» под флагом контр-адмирала Н.С.Путятина и «Пантелеймон», пропустив вперед тралящий караван, направились к Босфору. Для разведки его укреплений с авиатранспорта «Император Александр I» спустили на воду гидросамолет, который вскоре поднялся в воздух. Командующий флотом с линейными кораблями «Евстафий», «Иоанн Златоуст» (флаг вице-адмирала П.И.Новицкого) и «Ростислав» остался в прикрытии в 20-25 милях от пролива. Мористее линейных кораблей несли дозор крейсеры «Кагул» и «Память Меркурия» .

Погода стояла тихая и ясная, только румелийский и анатолийский берега Босфора покрывала легкая мгла. Миноносец «Нумуне» обстрелял русские тральщики, но вскоре отошел под огнём «Пантелеймона», который сделал также семь выстрелов из орудий главного калибра по круп-ному кораблю, находившемуся в проливе . Около 7 ч крейсер «Память Меркурия», только что потопивший турецкую угольную шхуну, обнаружил на востоке «большой дым», в котором опознали «Гебен», Контр-адмирал А.Е.Покровский не-медленно донес о появлении грозного «дяди» командующему флотом и полным ходом пошел на соединение с «Евстафием».

В 7 ч 5 мин адмирал Эбергард приказал «Трем Святителям» и «Пантелеймону» немедленно возвратиться к флоту, но для соединения всех пяти линейных кораблей требовалось время. Контр-адмирал князь Н.С.Путятин, распорядившись убрать тралы, медленно разворачивался с «Тремя Святителями» и «Пантелеймоном» в протраленном пространстве, так что маневр занял около 18 минут. «Гебен» приближался, его командир Р. Аккерман уже убедился в долгожданном разделении сил противника и возлагал надежды на искусство корветтен-капитана Книспеля, готового засыпать «Евстафий» снарядами: за 10 минут «Гебен» мог сделать не менее 150-200 выстрелов из орудий главного калибра.

Адмирал Эбергард был вынужден принять бой с тремя линейными кораблями, из которых «Ростислав» не мог считаться серьезным подкреплением своим более молодым собратьям. В 7 ч 35 мин «Евстафий» и «Иоанн Златоуст», приведя «Гебен» на курсовой угол 110° правого борта, открыли централизованный огонь из 305-мм орудий с дистанции 94 кабельтовых. Одновременно «Гебен» повернул почти на параллельный курс и с дистанции около 87 кабельтовых ответил пятиорудийными залпами, направленными против «Евстафия». «Три Святителя» и «Пантелеймон» еще находились не менее чем в двух милях от флагманского корабля флота.

Корветтен-капитан Книспель знал дело не хуже своего коллеги фон Хаазе с «Дерфлингера», потопившего год спустя в битве при Скагерраке английский линейный крейсер «Куин Мэри». Залпы «Гебена» ложились очень кучно - вначале недолетами, а потом и прямо по курсу «Евстафия», входившего в водяные столбы от падений 280-мм снарядов. Однако попаданий не было: по приказанию адмирала А.А. Эбергарда его флагманский корабль шел зигзагом, изменяя также скорость в пределах 10-12 уз. В свою очередь, старшие артиллерийские офицеры «Евстафия» и «Иоанна Златоуста» лейтенанты А.М.Невинский и В.М.Смирнов в первые минуты не смогли поразить «Гебен»: снаряды из сосредоточенных четырехорудийных залпов разрывались о воду с недолетами. Зато они мешали Книспелю корректировать стрельбу.

Ход боя переломил «Пантелеймон», который около 8 ч 5 мин обогнал «Ростислав», стремясь занять свое - третье - место в строю бригады. Старший артиллерийский офицер «Пантелеймона» лейтенант В.Г. Мальчиковский вторым залпом с дистанции более 100 кабельтовых накрыл «дядю», добившись попадания в среднюю часть корпуса «Гебена». Снаряд разорвался у нижней кромки брони главного пояса, вызвал затопление бортового коридора и вывел из строя второе 150-мм орудие левого борта .

Р. Аккерман несколько приуныл: все линейные корабли противника снова оказались вместе. Дистанция уменьшилась и, как впоследствии отмечали немцы, «стрельба велась русскими исключительно хорошо». Вскоре «Гебен» получил еще два подпадания 305-мм снарядами: один из них попал в носовую часть жилой палубы, а другой разбил ящик для уборки противоторпедных сетей, вследствие чего сеть стала свешиваться за борт. Потерь в личном составе не отмечалось, но «артиллерийское превосходство русского флота было слишком велико», и Р. Аккерман решил выйти из боя. Находясь в 73 кабельтовых от русских кораблей, «Гебен» резко отвернул вправо, и около 8 ч 16 мин стрельба с обеих сторон прекратилась.

В 23-минутном бою «Евстафий», «Иоанн Златоуст» и «Пантелеймон» успели сделать 156 выстрелов из 305-мм орудий, добившись трех (около 1,9 %) попаданий. Первые два линейных корабля стреляли также из 203-мм пушек, выпустив 36 снарядов, еще тринадцать 305-мм послал в противника «Три Святителя». В ответ «Гебен» произвел до 160 безрезультатных выстрелов из орудий главного калибра. В отличие от «Дерфлингера» в Ютландском бою 31 мая 1916 года корабль Р. Аккермана сам оказался под эффективным огнём противника, который, главным образом, и помешал ему добиться результатов.

Дальнейшее маневрирование «Гебена» в бою 27 апреля 1915 года свелось к попыткам отвлечь русских от Босфора, а самому прорваться в пролив. Последнее не составило особого труда: линейный крейсер легко развивал скорость до 26 уз. Через шесть часов адмирал Эбергард убедился в бесцельности преследования, а в 15 часов «Гебен» скрылся из виду. Черноморский флот взял курс на Севастополь, куда и прибыл на следующий день после обеда. За бой с «Гебеном» у Босфора многие офицеры и матросы получили заслуженные награды. Командир «Евстафия» капитан 1 ранга М.И. Федорович, в частности, был удостоен Георгиевского оружия - золотой сабли с надписью «За храбрость».

1 июля 1915 года на Севастопольский рейд из Николаева прибыл новый дредноут «Императрица Мария», который в одиночку мог расправиться и с «дядей», и с «племянником». У немцев сохранялось лишь некоторое превосходство в скорости. С этого времени борьба с «Гебеном», да и все боевые действия на Черном море вступили в новую фазу.

Цит. по: «Флот в первой мировой войне». Т.І. М.: Воениздат, 1964. С. 352.

Флот в первой мировой войне...Т.І. С.381

РГАВМФ, ф. 580, оп.1, д. 35, лл. 7-10.

В этом бою «Евстафием» командовал старый черноморец капитан 1 ранга М.И.Федорович, бывший командир находившегося в постройке дредноута «Император Александр III». Он сменил В.И.Галанина, который скоропостижно скончался 18 марта 1915 го да от кровоизлияния в мозг и был похоронен на Северной стороне Севастополя рядом со своими матросами.

Л о р е й Г. УКАЗ. СОЧ. С. 118-119.

Журнал "Гангут". – СПб: 1996. №10. С. 21-34

Состав Черноморского флота в Первой мировой войне

К началу Первой мировой войны в состав Черноморского флота входило пять линейных кораблей, но все они уже устарели не столько физически, сколько морально. Дело в том, что это были эскадренные броненосцы, которые по новой классификации 1907 г. стали называть линкорами, но ни скорости, ни огневой мощи новое наименование им не прибавило. Тем не менее именно на эти корабли легла основная тяжесть боёв с германо-турецким линейным крейсером «Ге-бен». Об этой ожесточённой борьбе за господство на Чёрном море мы расскажем сегодня.

По мере завершения стапельных работ на «Потёмкине» и двух крейсерах возник вопрос о дальнейшей загруженности верфей в Николаеве и Севастополе. Военное руководство решило продолжить строительство броненосцев. В качестве прототипа сначала рассматривался проект «Бородино», но руководство хотело переработать его под условия Чёрного моря. Потом решили, что лучше будет построить улучшенную копию «Потёмкина». На нём планировали усилить вооружение, улучшить бронирование, но в итоге в постройку пошёл первоначальный проект без каких-либо изменений. Было решено строить два корабля в Николаевском адмиралтействе начались работы по строительству «Евстафия» (иногда в литературе его называют «Св. Евстафий»), Лазаревскому адмиралтейству Севастопольского порта поручили построить «Иоанна Златоуста». Планировалось, что корабли выйдут на испытания весной 1906 г.

Подготовка к строительству кораблей началась летом 1903 г., в ноябре закипела работа на «Иоанне Златоусте», в марте 1904 г. на «Евстафии». Их официальная закладка состоялась 31 октября и 10 ноября 1904 г. соответственно. Первоначально работы шли быстрыми темпами, но в 1905-1906 гг. они, по ряду причин, фактически были приостановлены. Во время массовых забастовок и стачек в 1905-1906 гг. работы стопорились. С учётом опыта русско-японской войны военное руководство распорядилось переработать проект, максимально усилить вооружение и бронирование: на кораблях разместили 4х203-мм и 12x152-мм (был даже вариант проекта с 6х203-мм и 20х75-мм) и убрали все 47-мм орудия, система бронирования стала более продуманной (общий вес брони увеличился на 173,7 т по сравнению с первоначальными вариантом). Для компенсации перегрузки с броненосцев были убраны мачты с боевыми марсами, громоздкие краны для подъёма катеров и даже сетевые заграждения. Вопрос о количестве мачт (одна или две) неоднократно решался на самом высоком уровне в Морском министерстве. В свою очередь, конструкторы постарались избавить броненосцы от анахронизмов — бесполезных минных катеров, носового торпедного аппарата и полного запаса мин заграждения (45 шаровых мин). В процессе внесения изменений в проект корабли стали постепенно расти в размерах, но их корпуса были уже сформированы на стапелях и конструкторам пришлось искать компромисс.

Главным оружием новейших броненосцев стали четыре 40-калиберных 305-мм орудия в башнях, изготовленных по проекту Металлического завода. Теперь они получили новые боеприпасы — снаряды «выросли» до 965,2 мм в длину и потяжелели за счёт увеличения количества взрывчатого вещества. Из-за этого пришлось переделывать погреба и подбашенные отделения башен. Скорострельность 305-мм орудия составляла один выстрел в минуту, погреба вмещали 240 (позднее 308) двенадцатидюймовых снарядов и зарядов. Дальность стрельбы главным калибромсоставила 110 кабельтовых за счёт возросшего до 35 градусов угла возвышения орудий в новых башнях.

Споры об орудиях среднего калибра для новых кораблей продолжались долго. Лишь в октябре 1906 г. было принято окончательное решение об установке четырех 50-капиберных 203-мм пушек. Их скоростреьность4 выстр/мин, боезапас 440 снарядов, дальность стрельбы 86 кабельтовых. Вооружение кораблей дополняли 12x152-мм орудий (скорострельность 6 выстр/мин, боезапас 2160 снарядов, дальность стрельбы 61 кабельтов) и 14х75-мм (скорострельность 12 выстр/мин, боезапас 4200 снарядов, дальность стрельбы 43 кабельтова). Эти метаморфозы с вооружением отразились на сроках строительства, броненосцы стали очередным российским долгостроем. 30 апреля 1906 г. был спущен на воду «Иоанн Златоуст», 21 октября — «Евстафий». Началась достройка, которая затянулась на несколько лет. По традиции сроки поставок механизмов, оборудования и вооружения постоянно срывались, их монтаж на кораблях выбивался из графика, иногда работы приходилось приостанавливать. В мае 1910 г. «Евстафий» перевели для окончания работ в Севастополь. В июле оба корабля впервые вышли на ходовые испытания. Первые пробы были неудачными, но потом они прошли «во всех отношениях удовлетворительно». 26 января 1911 г. был подписан акт «приёма в казну» механизмов «Иоанна Златоуста», а 20 июля «Евстафия». Стоимость постройки линкоров составила 13.784.760 и 14.118.210 рублей соответственно.

Новейшие линейные корабли (так по новой классификации с октября 1907 г. стали называть эскадренные броненосцы) значительно усилили Черноморский флот. В состав действующего флота они вошли в 1911 г. — 19 марта «Иоанн Златоуст» и 15 мая «Евстафий». 29 июля была сформирована бригада линейных кораблей Черноморского флота. В её состав вошли два новых линкора, «Пантелеймон» и «Ростислав», т.е. три практически однотипных линкора и относительно слабый (из-за 254-мм орудий) броненосец. Именно это соединение стало передовым в отечественном флоте по боевой подготовке и в полной мере реализовало бесценный опыт русско-японской войны, который был оплачен большой кровью.

Опыты начались на Чёрном море ещё осенью 1906 г. Был создан Отдельный практический отряд под флагом контр-адмирала Г.Ф. Цывинского. В него вошли «Пантелеймон», «Ростислав», «Три святителя» и «Синоп». На полигоне на Тендре было оборудовано специальное место для проведения артиллерийских стрельб. Корабли отряда начали отрабатывать новые методы централизованного управления огнём эскадры на дальних дистанциях. В июне 1907 г. первые результаты этих опытов были продемонстрированы комиссии из Санкт-Петербурга. Им было продемонстрировано пять видов пристрелки на дальние дистанции. В октябре «Пантелеймон» первым в отечественном флоте выполнил стрельбу главным калибром на 80 кабельтовых. В1908 г. исследования продолжились — теперь стрельбы проводились на дистанции в 110 кабельтовых. Кроме стрельб, корабли отряда совместно маневрировали на разных скоростях, отрабатывали плавания в любую погоду и постоянно проводили различные эксперименты со связью и т.д. В 1909 г. один из походов закончился трагедией — в ночь на 30 мая «Ростислав» при возвращении отряда в Севастополь потопил тараном подводную лодку «Камбала». Корабли продолжали заниматься опытными стрельбами на дистанции до 100 кабельтовых. Одновременно они «опробовали» новые 305-мм бронебойные снаряды массой 380 кг (прежние весили 332 кг). Их боевые возможности оказались превосходными, и они хорошо проявили себя во время войны.

После ввода в строй двух линкоров перед командованием флота вновь возник вопрос о дальнейшей судьбе кораблей-ветеранов. Планировалось перевооружить новейшими 305-мм орудиями «Чесму», но эти планы остались на бумаге. А новые башни для перевооружения «Чесмы» передали для установки на «Иоанн Златоуст». Три старых броненосца списали, ещё два переделали во вспомогательные суда. Теперь военным руководством решалась судьба «Трёх святителей» и «Ростислава». Эти корабли были достаточно новыми, но им требовалась модернизация и перевооружение. На них планировалось поменять мачты, мостики, переделать надстройки. Это облегчило корабли и снизило перегрузку, которая ухудшала боевые качества. От капитальных работ на «Ростиславе» отказались, т.к. необходимое перевооружение на 305-мм орудия было крайне затратным и его «не потянул» военный бюджет страны, где каждый рубль был на счету.

Единственным броненосцем, который прошёл практически полноценную модернизацию, стал «Три святителя» — первый классический «капитальный корабль» Черноморского флота. Было разработано несколько проектов, вокруг них велись ожесточённые споры. «Финалистами» стали два проекта, победу одержал вариант Севастопольского порта. Его разработка завершилась в августе 1909 г., на работы планировалось выделить более 600 тыс. рублей. Но тогда средств в бюджете не нашлось, и работы начались лишь в ноябре 1911 г. Они продолжались до лета 1912 г. На «Трёх святителях» поменяли мачты и мостики, установили новые рубки, изменили надстройку и демонтировали спардек, переделали каземат и установили в нём 10x152-мм орудий. Был изменён состав вооружения: сняли надводные торпедные аппараты, число 152-мм орудий увеличили с 8 до 14 (боезапас по 190 снарядов на орудие), сняли все 120-мм, 47-мм и 37-мм орудия. Башни главного калибра отремонтировали, были исправлены их конструктивные недостатки. Благодаря этому, дальность стрельбы возросла до 80 кабельтовых. К сожалению, не было выделено средств (требовалось 105 тыс. рублей) на модернизацию башен и увеличение угла возвышения 305-мм орудий с 15 до 25 градусов. Это позволило бы увеличить дальность стрельбы до 100 кабельтовых. 19 июля 1912 г. обновлённый линейный корабль вышел на ходовые испытания, к 23 августа завершились пробы артиллерии. Вскоре после полного окончания программы испытаний (21 сентября 1912 г.) модернизированный линкор «Три святителя» заменил в составе бригады линкоров «Ростислава».

Новые корабли активно занимались боевой подготовкой и совершали походы по Чёрному морю. Один из них закончился скандальным эпизодом, который привёл к смене командующего флотом. При выходе из румынского порта Констанца 19 сентября 1912 г. вице-адмирал И.Ф. Бострем решил «шикануть» и выполнил рискованный манёвр. В результате два линкора сели на мель на внешнем рейде порта. «Евстафию» удалось вскоре сойти самостоятельно, а на работы по снятию с мели «Пантелеймона» потребовалось 8 ч. Оба корабля получили повреждения корпуса и после возвращения в Севастополь были вынуждены встать в док. В августе 1913 г. «Иоанн Златоуст» принял участие в самом секретном эксперименте за всю историю Российского императорского флота — опытным стрельбам по «Исключённому судну Ы°4» (бывший броненосец «Чесма»), Его результаты сразу засекретили. Боевая подготовка бригады продолжилась и с каждым годом она становилась всё более напряжённой из-за обострения ситуации на Балканах. Стрельбы бригады на полигоне на Тендре продолжались, корабли продолжали походы по Чёрному морю. Впервые зимой 1913-14 гг. линкоры не выводились в вооружённый резерв.

Ещё более интенсивной и напряжённой стала боевая подготовка в 1914 г. В апреле «Ростислав» и «Синоп» свели в резервную бригаду линкоров, а в сентябре она стала 2-й бригадой линкоров. В неё также включили «Три святителя» (результат экономии на модернизации башен). Последняя стрельба линкоров была проведена 7 октября в районе мыса Феолент. В этот день линкоры, крейсера и 2-й дивизион миноносцев совершали боевые артиллерийские и торпедные стрельбы. Мишенью их стало «Исключённое судно №3» (бывший броненосец «Екатерина II»), Стрельба линкоров с дистанции 90 кабельтовых показала высокий уровень подготовки комендоров и стала «генеральной репетицией» предстоящих сражений. А добили мишень торпедой с миноносца «Строгий». Корпус корабля-ветерана затонул на глубине 183 м.

К этому времени у черноморских линкоров появился грозный противник. Благодаря «недостаточно энергичному» противодействию со стороны британского флота, два германских корабля смогли пройти Средиземное море и 28 июля 1914 г. войти в Дарданеллы. Речь идёт о линейном крейсере «Гебен» и лёгком крейсере «Бреслау». 3 августа на них подняли турецкие флаги, их переименовали в «Явуз Султан Селим» и «Мидилли» соответственно. Экипажи на них остались немецкие, но корабли стали собственностью Османской империи. «Гебен» был опасным противником: скорость хода достигала 28 уз (вместо 16 уз российских линкоров), мощное вооружение (10х280-мм и 12x150-мм орудий) и превосходная оптика, достаточно совершенное бронирование, опытный и сплаванный экипаж. Он стал главным противником русских линкоров. Наши офицеры продолжали, несмотря на переименование», называть его «Гебен», а вскоре крейсера получили и клички «Гебен» стал «дядей», а «Бреслау» «племянником».

Ситуация на Чёрном море после покупки Турцией «Гебе-на» стала патовой: «немец» мог потопить любой из линейных кораблей Черноморского флота, но при встрече с ними в составе бригады уже наши броненосцы представляли для него серьёзную угрозу. Тогда «дядя» охотно использовал своё преимущество в скорости и быстро покидал место боя. Эти факты приходилось учитывать и нашему руководству и командованию противника: «Гебен» стремился поймать наши линейные корабли поодиночке, а наше командование было вынуждено выходить в море лишь всеми силами.

Для Черноморского флота война началась 16 октября 1914 г. с нападения сил германо-турецкого флота на черноморские порты. В Одессе турецкие корабли потопили канлодку. Севастополь был обстрелян «Гебеном», который выпустил 47х280-мм и 12x150-мм снарядов. Ни один корабль в порту не получил повреждений от его залпов. Линейный крейсер противника ходил по крепостному минному заграждению (300 гальванических мин), но его цепь была не замкнута. Приказа замкнуть цепь вовремя не поступило. Эта случайность спасла от гибели лучший корабль германо-турецкого флота. Наши линкоры, стоящие на бочках, в севастопольской бухте огня не открывали. За исключением «Георгия Победоносца», который сделал три выстрела из 152-мм орудий. Огонь вели береговые батареи, в воздух подняли флотскую авиацию. Отходя от Севастополя, «Гебен» повредил огнём эсминец «Лейтенант Пущин» и вынудил экипаж минного заградителя «Прут» затопить свой корабль из-за опасности взрыва мин. В тот же день командующий Черноморским флотом адмирал А.А. Эбергард вывел флот в море (5 линкоров, 3 крейсера,13 миноносцев), но противника не обнаружил.Первая встреча флота с «Гебеном» состоялась 5 ноября 1914 г. и вошла в историю как бой у мыса Сарыч. Русские корабли возвращались из трёхдневного похода после обстрела Трапезунда и в 12.05 в 40 милях от мыса Херсо-нес обнаружили на горизонте «большой дым». Линкоры начали перестраиваться. В 12.20 залпом с «Евстафия» наши линкоры открыли огонь по противнику. Бой длился

14 мин. «Гебен» отвечал, огонь он сосредоточил на флагмане. Первые два залпа 280-мм орудий дали перелёт и недолёт, осколки засыпали наш флагман, повредили радиоантенну и пробили среднюю дымовую трубу. Немецкие комендоры продемонстрировали превосходную скорострельность и вскоре начались накрытия. Три залпа «дяди» привели к попаданиям: два 280-мм снаряда попали в правый носовой 152-мм каземат (погибло 5 офицеров и 29 нижних чинов, 24 нижних чина ранены), ещё один попал в каземат 152-мм батареи в надстройке корабля, и ещё один разорвался у правого борта в носу и изрешетил его осколками. Два германских «подарка» легли рядом с бортом «Ростислава». Вскоре «Гебен» увеличил ход и покинул место боя. Вопрос о количестве попаданий в «Гебен» до сих пор остаётся неясным — русские офицеры наблюдали как минимум 1 попадание, наши историки писали аж о 14 попаданиях, 115 убитых и 59 раненых, немцы же вообще отрицают и попадания и повреждения «Явуза». Из-за разных причин наши линкоры не смогли действовать в этом бою совместно, и фактически он свёлся к неравной скоротечной дуэли «Гебена» и «Евстафия». Наш флагман получил повреждения, но успел выпустить 12х305-мм снарядов. «Иоанн Златоуст» сделал 6 выстрелов, «Пантелеймон» огня не открывал, «Три святителя» 12 выстрелов, «Ростислав» успел сделать 2х254-мм и 6x152-мм выстрелов.

6 ноября в Севастополе хоронили погибших в бою у мыса Сарыч. 16 ноября «Евстафий» прошёл ремонт, устранил повреждения и вновь вернулся в строй. Флот продолжил боевые операции у турецких берегов. Вечером 24 декабря наши корабли встретили крейсеры «Мидилли» и «Гамидие». «Евстафий» успел выпустить 5х305-мм, 4х203-мм, 17x152-мм и 1х75-мм, «Иоанн Златоуст» 1х203-мм и 7х152-мм снарядов, но они легли с недолётами. В ходе короткой перестрелки опять досталось «Евстафию» прямых попаданий в него не было, но снаряды с «Мидилли» повредили леерные стойки и сделали пять выбоин на стволе правого носового 305-мм орудия. Бомбардировки турецкого побережья линкорами продолжались, но «Гебен» не появлялся, т.к. его ремонтировали после подрыва на 2 русских минах.

27 апреля у Босфора состоялась вторая встреча линкоров с «Гебеном». .Адмирал А.А.Эбергард вывел в море весь флот — 5 линкоров, 2 крейсера, 2 гидроавиатранспорта, 15 миноносцев и 6 тральщиков. Утром русские разделили силы — «Пантелеймон» и «Три святителя» пошли для обстрела турецких укреплений в районе Босфора. Этим решил воспользоваться противник, и «Гебен» пошёл на сближение с половиной сил русских. В такой ситуации его шансы резко возростали. В 6.50 наши корабли дозора обнаружили «Гебен». В 7.20 на линкорах сыграли боевую тревогу. Эбергард стремился как можно скорее соединиться с 2 линкорами, т.к. «Ростислав» не представлял опасности для «Гебена». В 7.51 два русских линкора открыли огонь, противник отвечал. Наши выстрелы давали недолёты, немецкие залпы стали накрывать «Евстафия». Флагман был «взят в вилку», он был окружён огромными водяными столбами, его заливало водой, корпус корабля сотрясали динамические удары, но ни одного прямого попадания в «Евстафий» не было. В этом огромная заслуга командующего Черноморским флотом, который управлял манёврами корабля. Ещё несколько залпов «дяди» и попаданий было уже не избежать. Ноу «Гебена» появился новый противник— «Пантелеймон» форсируя машины (он развил скорость в 17,5 уз) подошёл к месту боя. В 8.05 его орудия сделали первый выстрел по «Гебену». Вторым залпом с дистанции 100 кабельтовых он добился попадания в среднюю часть левого борта «дяди». За этим последовали ещё два попадания «Пантелеймона» и в 8.16 «Гебен» вышел из боя. Он сделал 160 выстрелов, но не добился ни одного попадания. «Евстафий» выпустил 60х305-мм и 32х203-мм, «Иоанн Златоуст» 75х305-мм и 4х203-мм, «Пантелеймон» сделал 16х305-мм выстрелов,
«Три святителя» выпустил 13х305-мм снарядов. Русские линкоры продолжили операции у турецких берегов.

1 июля 1915 г. в Севастополь пришёл линейный корабль «Императрица Мария» — первый дредноут Черноморского флота. Этот огромный корабль был вооружён 12х305-мм орудиями и в одиночку мог разделаться и с «дядей», и с «племянником». Он ещё не прошёл программы испытаний и на переходе из Николаева его сопровождали линкоры-ветераны. Они шли южнее дредноута и были готовы отразить нападение «Гебена». Вскоре был опробован главный калибр дредноута и он вышел в первый боевой поход. В ноябре в состав флота вошёл второй дредноут «Императрица Екатерина Великая». Это изменило стратегическую ситуацию на Чёрном море и теперь у «Гебена» оставалось лишь одно преимущество скорость.

Старые линкоры прошли ремонт и небольшую модернизацию на них установили зенитные орудия и фор-тралы. Они стали реже выходить в море, но по-прежнему продолжали совершать походы к турецким берегам. Они обстреливали Зунгулдак, Килимли, Козлу и другие места на побережье. Новых встреч с «Гебеном» у кораблей-ветеранов не было. Вместо него появился новый опасный противник подводные лодки. В октябре 1915 г. Болгария вступила в войну на
стороне Германии, и порт Варна стал базой для германских субмарин. Против него были направлены старые линкоры «Евстафий», «Иоанн Златоуст» и «Пантелеймон», которые должны были нанести артиллерийский удар по порту. 22 октября они провели первый обстрел, но из-за отсутствия данных вели огонь «по площадям». Результатов он не дал. Второй обстрел 27 октября был совмещён с авианалётом, но и он не дал особых результатов. Одновременно «Пантелеймон» был атакован подводной лодкой «UB 7», которая с 5 кабельтовых выпустила 450-мм торпеду. Её своевременно обнаружили сигнальщики и был своевременно совершён манёвр уклонения. Торпеда прошла мимо. Одновременно был открыт огонь ныряющими снарядами по перископу.

Русская армия успешно действовала на Кавказе, захватила ряд городов и крепостей. К поддержке наступления наших войск привлекались старые линкоры «Ростислав» и «Пантелеймон». В 1915 г. был сформирован Батумский отряд. В 1916 г. его возглавил «Ростислав», который огнём из 254-мм и 152-мм орудий подавлял батареи, обстреливал позиции турецкой армии. Старый линкор прикрывал десантные операции, сопровождал огромные конвои с войсками и грузами для армии своим присутствием придавал «солидности» охранению из миноносцев, тральщиков и быстроходных катеров. После занятия Трапезунда, ставшего главной базой снабжения Кавказской армии, в Батум пришли линкоры-ветераны для защиты морских коммуникаций от возможного нападения «Гебена». Но «дядя» так и не появился. Осенью они вернулись в Севастополь.

В августе-октябре 1916 г. «Ростислав» действовал у Констанцы. Он возглавил отряд особого назначения в составе 10 миноносцев, 10 быстроходных катеров, 9 тральщиков, 4 посыльных судна и 2 транспортов. Он прикрывал коммуникации у побережья Румынии, действовал у берегов Болгарии и в районе Босфора. Здесь «Ростиславу», при выполнении задач командования (поддержка огнём румынских войск, подавление батарей противника), пришлось столкнуться ещё с одной опасностью авиацией противника. На линкор 20 августа было сброшено 25 бомб. Одна из них попала в кромку вертикальной брони кормовой башни ГК линкора. Было ранено 16 моряков.

В феврале 1917 г. в России произошла революция и была свергнута династия Романовых. В стране начались демократические преобразования. На Балтике наступила анархия, на Чёрном море, благодаря авторитету командующего А.Ф. Колчака, удалось сохранить относительный порядок: на кораблях флота были образованы судовые комитеты, но убийств офицеров не было, корабли по-прежнему выходили в море на боевые операции к берегам Турции. В марте «Пантелеймону» вернули имя «Князь Потёмкин-Таврический», которое у него было во время восстания. Но его экипаж не захотел такого переименования и 28 апреля корабль получил новое имя «Борец за свободу». Летом дисциплина черноморцев начала расшатываться благодаря влиянию посланцев с Балтики. Начались многочисленные митинги. Осенью власть в стране перешла в руки большевиков, и на Чёрном море началась анархия офицеров убивали, матросы стали дезертировать, корабли перестали выходить в море, экипажи не выполняли приказы командования. Старые линкоры также перестали ходить в походы, их поставили у причалов Южной бухты Севастополя. Вскоре они опустели, и моряки покинули их.

В мае 1918 г. в Севастополь вошли германские войска. Они захватили старые линкоры, но ничего не стали с ними делать, т.к. их больше интересовало содержимое флотских складов. Хотя во время оккупации с кораблей-ветеранов пропал ряд ценного оборудования и материалов. В ноябре их заменили английские и французские интервенты. Их также мало интересовали броненосцы. В апреле 1919 г. при оставлении Севастополя они подорвали цилиндры главных машин всех старых линкоров. Вскоре белые вновь захватили Крым. Они решили использовать «Ростислав» в качестве плавучей батареи. Его отбуксировали в Керчь, а потом установили в Керченском проливе. Он охранял подходы с севера к проливу и обстреливал части красных на Таманском полуострове. Его команда состояла из бывших офицеров, гимназистов, студентов, юнкеров и кадетов. В ноябре 1920 г. белые, покидая Севастополь и Крым, затопили «Ростислав» на фарватере. А «Борец за свободу», «Евстафий», «Иоанн Златоуст» и «Три святителя» стали трофеями Красной армии.

После окончания Гражданской войны различные авторитетные комиссии несколько раз осматривали корабли-ветераны, которые по-прежнему стояли в Южной бухте Севастополя ставшей «корабельным кладбищем». На них уже давно не было экипажей и повсюду были видны следы запустения и разграбления. Состояние корпусов было неплохим, за артиллерией никто не следил, взорванные цилиндры главных машин требовали замены. Сделать это было негде и некому, В результате, их признали непригодными для восстановления и решили отправить «на иголки». В 1920-х гг. все они были разобраны в Севастополе. Артиллерию сдали на хранение. Несколько орудий с линкоров в 20-30 гг. было установлено на береговых батареях под Севастополем.